Тянулись баржи.
Били волны в кузов.
Шли берега с Задонска на Азов.
Полуторапудовые арбузы
Трещали, сладкой исходя слезой.
С утра качало.
Словно ядра грузно
Они рвались из трюма наобум
По палубе.
И, как шары по лузам,
По люкам их сгоняли снова в трюм.
И, прорываясь сквозь степные стерни,
Дул ветер каравану поперек,
Сбивал, рулили, навалясь на стерно,
Плюясь в арбузный красноватый сок.
За восемь дней впервой заночевали,
Над дамбой небо плавало в крови,
И было слышно, как в Нахичевани
Посвистывал спросонок паровик.
Потом затихнул.
Баржи у причала
Бортами терлись.
Теплая вода,
Похлюпывая в темноте, качала
Степным вином пропахшие суда.
Дон проплывал спокойно мимо всех,
Извечного не прекращая бега,
Он был — как ночь: он всем давал ночлег,
Сам не имея для себя ночлега.
1936